Лекции и экскурсии
Четыре тематические лекции и семь кураторских экскурсий прошло
за три месяца в пространстве Ивановского зала РГБ
в рамках выставки о Москве 1917 года
за три месяца в пространстве Ивановского зала РГБ
в рамках выставки о Москве 1917 года
В пространстве выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» (Ивановский зал) в течение всего периода её работы проходили кураторские экскурсии. Эти экскурсии провели специалисты, принимавшие непосредственное участие в подготовке экспозиции, они рассказывали о своих любимых экспонатах, о том, как и почему именно те были отобраны из всего многообразия фондов Российской государственной библиотеки. Каждая из этих экскурсий раскрывала одну из частей выставки, каждая из них была неповторима. Проведение кураторских экскурсий становится хорошей традицией на выставках в Ивановском зале.
Ивановский зал также стал площадкой для открытого к посещению лектория, организованного совместно Российской государственной библиотекой и историческим факультетом Московского государственного университета.
Ивановский зал также стал площадкой для открытого к посещению лектория, организованного совместно Российской государственной библиотекой и историческим факультетом Московского государственного университета.
Лекции
Экскурсии
Лекции
июнь—сентябрь 2017 года
22 июня
22 июня
Александр Павлович Шевырёв — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ).
Если бы мы сто лет назад вышли на балкон Румянцевского музея и взглянули налево, вдоль Моховой улицы, то наверняка увидели бы на ней оживленную деятельность. Здания Московского университета в революционные дни 1905 и 1917 годов были магнитом не только для студентов, но и для городской публики. Здесь, в университетских дворах, проходили студенческие сходки, сюда приходили городские жители, желавшие увидеть или даже поучаствовать в политических акциях, сюда же подтягивались полицейские, казаки, солдаты, чтобы пресечь антиправительственные выступления, отсюда протестующих уводили в находившийся напротив Манеж, а потом через весь город препровождали в Бутырскую тюрьму...
29 июня
29 июня
Дмитрий Андреевич Цыганков, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ)
Московский университет был одним из центров освободительного движения старой России, а его профессура часто увязывала улучшение положения фундаментальной науки в отечестве с изменением политического строя страны. В начале 1917 года монархия пала, университет перестал быть императорским. Либеральные профессора стали контролировать и университет, и Министерство народного просвещения. Идеалы автономного, самоуправляемого университета — самые сокровенные мечты дореволюционной профессуры — стали воплощаться в действительность...
14 сентября
14 сентября
Михаил Викторович Зыгарь — журналист, писатель, режиссёр, военный корреспондент
Идея проекта «1917. Свободная история» напрямую перекликается с идеей выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма». Выставка рассказывает о людях, которые в страшные годы приняли на себя трудную роль — быть хранителями цивилизации. Благодаря проекту Михаила Зыгаря люди 1917 года перестают быть только историческими персонажами, становятся ближе и понятнее. Именно поэтому местом встречи двух проектов стал Ивановский зал.
19 сентября
19 сентября
Ольга Константиновна Кайкова, кандидат исторических наук, ассистент кафедры отечественной истории ХХ—ХХI веков (МГУ)
В лекции затронуты такие взаимосвязанные темы, как формирование статуса Московского Кремля в качестве государственной резиденции и организация повседневной жизни высшего советского руководства в Кремле в послереволюционный период. Особое внимание уделено дискуссиям о судьбе Московского Кремля и назначении его отдельных памятников в 1917 — начале 1920-х годов. Слушатели познакомились с малоизвестными страницами быта советского руководства в этот период, увидели редкие фотоматериалы и документы, в том числе планы Московского Кремля начала ХХ века.
Кураторские экскурсии
июль—август 2017 года
6 июля
6 июля
Елена Александровна Емельянова, старший научный сотрудник отдела редких книг РГБ
Сложное положение складывалось в Румянцевском музее в 1917 году: появились проблемы с финансированием, подчас не было отопления. Новые революционные настроения возникли и в среде низшего состава сотрудников. Резко пошатнулась трудовая дисциплина служащих «как со стороны внешней режимной, так и со стороны моральной». Приходилось уговаривать выполнять свои служебные обязанности «товарища истопника», швейцаров, смотрителей. С трудом удавалось достигать компромиссного соглашения. Светлыми пятнами в жизни библиотеки становилось приобретение редких книг и художественных коллекций.
13 июля
13 июля
Анна Евгеньевна Родионова, главный архивист отдела рукописей РГБ, член кураторской группы выставки
На экскурсии Анна Родионова рассказывает о тех, кто не только сохранил сокровища Румянцевского музея, но и приумножил их, спасая частные коллекции и библиотеки от разграбления. Вы познакомитесь с людьми, в тревожном и тяжёлом 1917-м принявшими на себя обязанность стать «хранителями цивилизации». Кто же они — люди, чьими глазами вы смогли взглянуть на Москву 1917 года с Ваганьковского холма?
20 июля
20 июля
Наталья Юрьевна Самойленко, заместитель генерального директора РГБ, руководитель проекта
Наталья Юрьевна приглашает пройти с ней по Ивановскому залу и всмотреться в лица людей — на живописных портретах, на общих фотографиях сотрудников музея, на уличных снимках. Посмотреть в глаза тем, кто кропотливо собирал сокровища для Румянцевского музея, тем, кто сберёг их и приумножил, — и тем, кто находился на расстоянии выстрела от Ваганьковского холма.
3 августа
3 августа
Любовь Витальевна Родионова, заведующая отделом изоизданий РГБ
1917 год стал временем подлинного рождения русского политического плаката. Основой и плодотворной средой для его формирования явились благотворительный плакат, лубочная продукция и карикатура, активно издававшаяся в период Первой мировой войны. «Заём свободы», организованный Временным правительством, стал поводом для создания целого ряда плакатов, среди авторов которых известные мастера: Борис Михайлович Кустодиев, Алексей Ильич Кравченко, Георгий Павлович Пашков. Созыв Учредительного собрания и предвыборная агитация дали новую возможность творческого осмысления в плакате бурной политической жизни. В этот период плакат продолжал развиваться в старых традициях, часто прибегая к понятным символам — Георгий Победоносец, Родина-мать, однако уже появляется новый герой — солдат, рабочий, матрос, и в дальнейшем, наиболее часто — активно действующая толпа людей. В плакат приходят самодеятельные художники, не знакомые со сложившимся языком и композиционными решениями жанра, и это вносит новые черты не только в темы и образы, но и в стиль исполнения.
10 августа
10 августа
Ольга Исхаковна Барковец, куратор проекта
На обзорной экскурсии посетители смогли взглянуть на выставку в целом, узнать, как подбирались экспонаты для неё, какую историю хотели рассказать создатели выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма».
17 августа
17 августа
Анна Николаевна Савельева, заместитель заведующего отделом изоизданий РГБ, член кураторской группы выставки
Трудно переоценить значение фотодокументов, запечатлевших для нас события 1917 года, который стал переломным не только для нашей страны, но и всего мира в целом. Работа фотографов в условиях военного времени была отягощена целым рядом обстоятельств. Были как прямые запреты на фотографирование в Москве, так и сложности с поставкой специальных реактивов и бумаги. 25 марта 1917 года Комиссариатом Московского градоначальства был отменён запрет на фотосъёмки, но после объявления военного положения в городе 3 июля 1917 года вновь возобновлён...
24 августа
24 августа
Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет РГБ, член кураторской группы выставки
Газетные публикации отражают жизнь города и страны во всей полноте. Ежедневно они фиксируют самые яркие и самые незначительные, на первый взгляд, события. По газетам можно представить, как менялась жизнь России в 1917 году. Об этом расскажет на экскурсии член кураторской группы выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет Российской государственной библиотеки.
Кураторская экскурсия «История Румянцевского музея, 1917 год»
Экскурсию провела Елена Александровна Емельянова, старший научный сотрудник отдела редких книг РГБ
Сложное положение складывалось в Румянцевском музее в 1917 году: появились проблемы с финансированием, подчас не было отопления. Новые революционные настроения появились и в среде низшего состава сотрудников. Резко пошатнулась трудовая дисциплина служащих «как со стороны внешней режимной, так и со стороны моральной». Приходилось уговаривать выполнять свои служебные обязанности «товарища истопника», швейцаров, смотрителей. С трудом удавалось достигать компромиссного соглашения. Светлыми пятнами в жизни библиотеки становилось приобретение редких книг и художественных коллекций.
С первых дней Февральской революции во многих учреждениях культуры начался процесс демократизации руководящих структур и взаимоотношений между ведущими и рядовыми сотрудниками. В марте 1917 года Румянцевский музей изменяет прежнюю систему, при которой главой учреждения являлся директор. На собрании совета музея утверждается новый демократический порядок, и право принятия решения переходит от директора к совету.
После обсуждения необходимых действий и мероприятий происходило открытое голосование, по результату которого решение, набравшее большее количество голосов, вступало в силу. Этот порядок просуществовал до 1921 года. Совет состоял из заведующих отделениями и ведущих специалистов Румянцевского музея. В 1917 году в его состав входило более двадцати сотрудников.
В революционном году на совете Румянцевского музея обсуждались основные вопросы научной, художественной и хозяйственной жизни музея. В первую очередь совет решал вопросы, связанные с изменением статуса музея, взаимоотношений с новой властью, сначала с Временным правительством, а после 25 октября — с большевистским. Утверждал план научных и выставочных проектов. Заслушивал отчёты по каждому отделению музея. Решались на совете и более прозаические вопросы: организация работы сотрудников музея, приём новых сотрудников и вольнотрудящихся. Важной темой для обсуждения стали бытовые и технические проблемы, снабжение работающих сотрудников продовольственными пайками и помощь в медицинском обслуживании. Начиная с 1917 года важнейшей заботой совета стала необходимость выискивания дров для отопления Пашкова дома и поддержание зданий музея и его фондов в надлежащем состоянии. В целом совет во главе с директором являлся полноценным руководящим органом музея.
Архивные документы в виде протоколов заседаний совета, представленные на выставке, содержат большой фактический материал не только об истории музея, но и о жизни города Москвы в 1917 году.
Сложное положение складывалось в Румянцевском музее в 1917 году: появились проблемы с финансированием, подчас не было отопления. Новые революционные настроения появились и в среде низшего состава сотрудников. Резко пошатнулась трудовая дисциплина служащих «как со стороны внешней режимной, так и со стороны моральной». Приходилось уговаривать выполнять свои служебные обязанности «товарища истопника», швейцаров, смотрителей. С трудом удавалось достигать компромиссного соглашения. Светлыми пятнами в жизни библиотеки становилось приобретение редких книг и художественных коллекций.
С первых дней Февральской революции во многих учреждениях культуры начался процесс демократизации руководящих структур и взаимоотношений между ведущими и рядовыми сотрудниками. В марте 1917 года Румянцевский музей изменяет прежнюю систему, при которой главой учреждения являлся директор. На собрании совета музея утверждается новый демократический порядок, и право принятия решения переходит от директора к совету.
После обсуждения необходимых действий и мероприятий происходило открытое голосование, по результату которого решение, набравшее большее количество голосов, вступало в силу. Этот порядок просуществовал до 1921 года. Совет состоял из заведующих отделениями и ведущих специалистов Румянцевского музея. В 1917 году в его состав входило более двадцати сотрудников.
В революционном году на совете Румянцевского музея обсуждались основные вопросы научной, художественной и хозяйственной жизни музея. В первую очередь совет решал вопросы, связанные с изменением статуса музея, взаимоотношений с новой властью, сначала с Временным правительством, а после 25 октября — с большевистским. Утверждал план научных и выставочных проектов. Заслушивал отчёты по каждому отделению музея. Решались на совете и более прозаические вопросы: организация работы сотрудников музея, приём новых сотрудников и вольнотрудящихся. Важной темой для обсуждения стали бытовые и технические проблемы, снабжение работающих сотрудников продовольственными пайками и помощь в медицинском обслуживании. Начиная с 1917 года важнейшей заботой совета стала необходимость выискивания дров для отопления Пашкова дома и поддержание зданий музея и его фондов в надлежащем состоянии. В целом совет во главе с директором являлся полноценным руководящим органом музея.
Архивные документы в виде протоколов заседаний совета, представленные на выставке, содержат большой фактический материал не только об истории музея, но и о жизни города Москвы в 1917 году.
Кураторская экскурсия «1917 год в дневниках и письмах сотрудников Румянцевского музея»
Экскурсию провела Анна Родионова, главный архивист отдела рукописей Российской государственной библиотеки, член кураторской группы выставки
Последний директор в истории Императорского музея и первый советский директор Государственного Румянцевского музея, князь Василий Дмитриевич Голицын (1857—1926). Художник, военный, общественный, музейный деятель. Родился в Санкт-Петербурге. Воспитанник Пажеского корпуса. 19 июля 1910 года вступил в должность директора Румянцевского музея. 10 марта 1921 года на основании ордера Московского ЧК был арестован, вскоре отпущен без предъявления обвинения. С мая 1921 года до дня своей смерти 7 июля 1926 года в Москве был заведующим художественным отделом Государственного Румянцевского музея и затем Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Награждён орденами Св. Владимира IV и III степени, Св. Станислава III степени с мечом и бантом и II степени, Св. Анны IV степени, с надписью «За храбрость» III и II степени, памятными медалями, знаком Красного Креста, Железным крестом князя Карла Румынского. При Василие Дмитриевиче Голицыне с 1913 года библиотека Румянцевского музея впервые стала получать деньги на комплектование фонда, была построена новая картинная галерея с Ивановским залом, здание нового книгохранилища. При нём в 1915 году в Пашковом доме открылся замечательный по красоте, вместимости, функциональным особенностям читальный зал на 500 мест. А когда вдова Льва Николаевича Толстого Софья Андреевна передала в Румянцевский музей рукописи писателя, был организован специальный кабинет Толстого.
Юрий Владимирович Готье (1873—1943), главный библиотекарь Румянцевского музея. Историк, археолог, педагог, профессор Московского университета. Происходил из семьи знаменитых книгопродавцев. Родился в Москве. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Ученик Василия Осиповича Ключевского, многие годы преподавал в Московском университете. С 5 декабря 1898 года начал свою службу в Румянцевском музее, работая в разных отделениях. С 1909 по 1924 год руководил библиотекой музея. В 1917 году принял участие в происходивших событиях в Москве и особенно в музее. Являясь членом совета Румянцевского музея, поддержал его решения по участию музея в культурной жизни столицы. После 25 октября вместе с коллегами принял на себя обязанности по спасению книжных и художественных общественных и государственных коллекций. Руководил работами по вывозу и приёмке книг в музей. Проработал в библиотеке до 1930 года, когда во время всеобщей чистки Академии наук был арестован по так называемому «делу четырёх академиков» и приговорён к пяти годам ссылки. Через два года вернулся в Москву и работал в Академии наук до самой смерти. С 1917 по 1918 год вёл дневник, в котором оставил бесценные свидетельства о Румянцевском музее в 1920-е годы.
Григорий Петрович Георгиевский (1866—1948), заведующий отделением рукописей. Историк, археограф, книговед, библиотечный и музейный работник, профессор книговедения. Родился в семье священника. Окончил Смоленскую духовную семинарию, Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия. С 10 ноября 1890 года — дежурный при читальном зале Румянцевского музея. С 10 января 1892 года — помощник хранителя отделения рукописей и славянских старопечатных книг. С 5 октября 1902 года — хранитель отделения доисторических христианских и русских древностей. С 20 июня 1903 года — хранитель отделения рукописей и славянских старопечатных книг. Командировался музеем в различные губернии России для покупки рукописных и старопечатных книг. До 1935 года — заведующий отделением рукописей, до конца жизни оставался научным консультантом отделения. В 1918—1922 годах — эмиссар Наркомпроса по вывозу рукописных материалов из национализированных усадеб и монастырей, закрывавшихся церквей и учреждений. Много сделал для раскрытия и пропаганды материалов отдела рукописей. Под руководством Григория Петровича Георгиевского отделение рукописей стало крупнейшим в мире хранилищем славяно-русских рукописей. Изучал и публиковал рукописи Александра Сергеевича Пушкина, Николая Васильевича Гоголя, Василия Андреевича Жуковского. В 1900 году выпустил «Каталог масонских рукописей» Румянцевского музея. Благодаря его усилиям были спасены ценные собрания рукописных и печатных книг. В 1915 году именно Григорий Петрович принял на хранение от Софьи Андреевны Толстой рукописи Л. Н. Толстого.
Письма Василия Дмитриевича Голицына и дневники его дочери Зинаиды Араповой, переписка Юрия Владимировича Готье, Григория Петровича Георгиевского, Софьи Андреевны Толстой, дневники историка литературы Николая Михайловича Мендельсона отражают события, происходившие в самом Румянцевском музее, в Москве и Петрограде, в провинции. Тревога о близких и о судьбе России, забота о сохранении книг и документов, достойное служение Отечеству — об этом и многом другом вы узнаете, посмотрев кураторскую экскурсию Анны Родионовой.
Последний директор в истории Императорского музея и первый советский директор Государственного Румянцевского музея, князь Василий Дмитриевич Голицын (1857—1926). Художник, военный, общественный, музейный деятель. Родился в Санкт-Петербурге. Воспитанник Пажеского корпуса. 19 июля 1910 года вступил в должность директора Румянцевского музея. 10 марта 1921 года на основании ордера Московского ЧК был арестован, вскоре отпущен без предъявления обвинения. С мая 1921 года до дня своей смерти 7 июля 1926 года в Москве был заведующим художественным отделом Государственного Румянцевского музея и затем Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Награждён орденами Св. Владимира IV и III степени, Св. Станислава III степени с мечом и бантом и II степени, Св. Анны IV степени, с надписью «За храбрость» III и II степени, памятными медалями, знаком Красного Креста, Железным крестом князя Карла Румынского. При Василие Дмитриевиче Голицыне с 1913 года библиотека Румянцевского музея впервые стала получать деньги на комплектование фонда, была построена новая картинная галерея с Ивановским залом, здание нового книгохранилища. При нём в 1915 году в Пашковом доме открылся замечательный по красоте, вместимости, функциональным особенностям читальный зал на 500 мест. А когда вдова Льва Николаевича Толстого Софья Андреевна передала в Румянцевский музей рукописи писателя, был организован специальный кабинет Толстого.
Юрий Владимирович Готье (1873—1943), главный библиотекарь Румянцевского музея. Историк, археолог, педагог, профессор Московского университета. Происходил из семьи знаменитых книгопродавцев. Родился в Москве. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Ученик Василия Осиповича Ключевского, многие годы преподавал в Московском университете. С 5 декабря 1898 года начал свою службу в Румянцевском музее, работая в разных отделениях. С 1909 по 1924 год руководил библиотекой музея. В 1917 году принял участие в происходивших событиях в Москве и особенно в музее. Являясь членом совета Румянцевского музея, поддержал его решения по участию музея в культурной жизни столицы. После 25 октября вместе с коллегами принял на себя обязанности по спасению книжных и художественных общественных и государственных коллекций. Руководил работами по вывозу и приёмке книг в музей. Проработал в библиотеке до 1930 года, когда во время всеобщей чистки Академии наук был арестован по так называемому «делу четырёх академиков» и приговорён к пяти годам ссылки. Через два года вернулся в Москву и работал в Академии наук до самой смерти. С 1917 по 1918 год вёл дневник, в котором оставил бесценные свидетельства о Румянцевском музее в 1920-е годы.
Григорий Петрович Георгиевский (1866—1948), заведующий отделением рукописей. Историк, археограф, книговед, библиотечный и музейный работник, профессор книговедения. Родился в семье священника. Окончил Смоленскую духовную семинарию, Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия. С 10 ноября 1890 года — дежурный при читальном зале Румянцевского музея. С 10 января 1892 года — помощник хранителя отделения рукописей и славянских старопечатных книг. С 5 октября 1902 года — хранитель отделения доисторических христианских и русских древностей. С 20 июня 1903 года — хранитель отделения рукописей и славянских старопечатных книг. Командировался музеем в различные губернии России для покупки рукописных и старопечатных книг. До 1935 года — заведующий отделением рукописей, до конца жизни оставался научным консультантом отделения. В 1918—1922 годах — эмиссар Наркомпроса по вывозу рукописных материалов из национализированных усадеб и монастырей, закрывавшихся церквей и учреждений. Много сделал для раскрытия и пропаганды материалов отдела рукописей. Под руководством Григория Петровича Георгиевского отделение рукописей стало крупнейшим в мире хранилищем славяно-русских рукописей. Изучал и публиковал рукописи Александра Сергеевича Пушкина, Николая Васильевича Гоголя, Василия Андреевича Жуковского. В 1900 году выпустил «Каталог масонских рукописей» Румянцевского музея. Благодаря его усилиям были спасены ценные собрания рукописных и печатных книг. В 1915 году именно Григорий Петрович принял на хранение от Софьи Андреевны Толстой рукописи Л. Н. Толстого.
Письма Василия Дмитриевича Голицына и дневники его дочери Зинаиды Араповой, переписка Юрия Владимировича Готье, Григория Петровича Георгиевского, Софьи Андреевны Толстой, дневники историка литературы Николая Михайловича Мендельсона отражают события, происходившие в самом Румянцевском музее, в Москве и Петрограде, в провинции. Тревога о близких и о судьбе России, забота о сохранении книг и документов, достойное служение Отечеству — об этом и многом другом вы узнаете, посмотрев кураторскую экскурсию Анны Родионовой.
Видеоанонс экскурсии
Кураторская экскурсия «Вглядимся в лица»
Экскурсию провела Наталья Юрьевна Самойленко, заместитель генерального директора Российской государственной библиотеки, руководитель проекта
Лица на полотнах XIX века — торжественные и значительные, полные достоинства. Граф Николай Петрович Румянцев, стремившийся создать музей, рассказывающий об истории, искусстве, самобытности и природе России, смотрит с копии портрета кисти Джорджа Доу. Останавливает взгляд портрет Александра Ивановича Румянцева, написанный великим русским живописцем Владимиром Лукичом Боровиковским. Строг и спокоен Авраам Сергеевич Норов — писатель, переводчик, библиофил, государственный деятель. В 1863 году Авраам Сергеевич отдал в Румянцевский музей библиотеку из 16 тысяч томов, собранную им в 1830—1860-х годах, в которой были научные издания XVIII—XIX веков, 47 автографов XVI—XIX веков, архивные материалы и рукописи. В библиотеку входила коллекция прижизненных изданий Джордано Бруно — 18 из 26 книг, 155 инкунабул, коллекция эльзевиров. С фотографий на стенах выставки смотрят сотрудники Румянцевского музея, которые в 1917 году стали настоящими хранителями цивилизации. Трудно представить, каково им пришлось — когда надо было думать не только о куске хлеба, о безопасности для себя и своих близких, но и о сохранении в целости сокровищ, собранных в музее к 1917 году, и о спасении частных коллекций. Которые необходимо было вырвать из рук мародёров, защитить от разграбления и уничтожения. Один из ключевых экспонатов выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» — альбом с фотографиями, который нашли в фондах сотрудники отдела изоизданий и принесли Наталье Юрьевне Самойленко. Этот альбом и стал той отправной точкой, с которой началось создание выставки. Эти фотографии никогда не публиковались, их автор неизвестен. На снимках — люди 1917 года. Манифестация — взволнованные лица, на которых ожидание и надежда. Суровые лица красногвардейцев. Застывшие взгляды — на похоронах юнкеров. Рассмотреть их можно в фильме, который демонстрировался на втором этаже Ивановского зала. Хроники тех лет, снятые на киноплёнку, нечёткие и несовершенные, не позволяют увидеть деталей, задержать взгляд на участниках событий. А вот оцифрованные и увеличенные фотографии дают возможность разглядеть людей 1917 года.
Важная часть выставки в Ивановском зале — подготовительные материалы и страницы рукописи романа Александра Исаевича Солженицына «Красное колесо», посвящённой весенним революционным дням 1917 года в Москве. Родители Александра Исаевича встретились в Москве 1917-го — как раз неподалёку от Румянцевского музея. Студент Московского университета, уроженец Ставрополья Исаакий Солженицын в августе 1917-го в походной церкви 1-й гренадёрской артиллерийской бригады обвенчался со своей землячкой Таисией Щербак, с которой познакомился в апреле того же года в Москве во время короткого отпуска из действующей армии. Историю знакомства родителей — Сани и Ксени, как их зовут в романе, — Александр Солженицын описал в «Красном колесе». Моховая, Александровский сад, Иверская часовня — места прогулок и мечтаний Ксени и Сани — символы жизни дореволюционной России, перерубленной катастрофой 1917 года.
Наталья Самойленко говорит: «Выставка „Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма“ — не столько о событиях, сколько о людях, об их ощущениях и о нашем желании их понять. Понять — и задать им вопрос: а как вы это пережили?»
Экскурсию провела Наталья Юрьевна Самойленко, заместитель генерального директора Российской государственной библиотеки, руководитель проекта
Лица на полотнах XIX века — торжественные и значительные, полные достоинства. Граф Николай Петрович Румянцев, стремившийся создать музей, рассказывающий об истории, искусстве, самобытности и природе России, смотрит с копии портрета кисти Джорджа Доу. Останавливает взгляд портрет Александра Ивановича Румянцева, написанный великим русским живописцем Владимиром Лукичом Боровиковским. Строг и спокоен Авраам Сергеевич Норов — писатель, переводчик, библиофил, государственный деятель. В 1863 году Авраам Сергеевич отдал в Румянцевский музей библиотеку из 16 тысяч томов, собранную им в 1830—1860-х годах, в которой были научные издания XVIII—XIX веков, 47 автографов XVI—XIX веков, архивные материалы и рукописи. В библиотеку входила коллекция прижизненных изданий Джордано Бруно — 18 из 26 книг, 155 инкунабул, коллекция эльзевиров. С фотографий на стенах выставки смотрят сотрудники Румянцевского музея, которые в 1917 году стали настоящими хранителями цивилизации. Трудно представить, каково им пришлось — когда надо было думать не только о куске хлеба, о безопасности для себя и своих близких, но и о сохранении в целости сокровищ, собранных в музее к 1917 году, и о спасении частных коллекций. Которые необходимо было вырвать из рук мародёров, защитить от разграбления и уничтожения. Один из ключевых экспонатов выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» — альбом с фотографиями, который нашли в фондах сотрудники отдела изоизданий и принесли Наталье Юрьевне Самойленко. Этот альбом и стал той отправной точкой, с которой началось создание выставки. Эти фотографии никогда не публиковались, их автор неизвестен. На снимках — люди 1917 года. Манифестация — взволнованные лица, на которых ожидание и надежда. Суровые лица красногвардейцев. Застывшие взгляды — на похоронах юнкеров. Рассмотреть их можно в фильме, который демонстрировался на втором этаже Ивановского зала. Хроники тех лет, снятые на киноплёнку, нечёткие и несовершенные, не позволяют увидеть деталей, задержать взгляд на участниках событий. А вот оцифрованные и увеличенные фотографии дают возможность разглядеть людей 1917 года.
Важная часть выставки в Ивановском зале — подготовительные материалы и страницы рукописи романа Александра Исаевича Солженицына «Красное колесо», посвящённой весенним революционным дням 1917 года в Москве. Родители Александра Исаевича встретились в Москве 1917-го — как раз неподалёку от Румянцевского музея. Студент Московского университета, уроженец Ставрополья Исаакий Солженицын в августе 1917-го в походной церкви 1-й гренадёрской артиллерийской бригады обвенчался со своей землячкой Таисией Щербак, с которой познакомился в апреле того же года в Москве во время короткого отпуска из действующей армии. Историю знакомства родителей — Сани и Ксени, как их зовут в романе, — Александр Солженицын описал в «Красном колесе». Моховая, Александровский сад, Иверская часовня — места прогулок и мечтаний Ксени и Сани — символы жизни дореволюционной России, перерубленной катастрофой 1917 года.
Наталья Самойленко говорит: «Выставка „Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма“ — не столько о событиях, сколько о людях, об их ощущениях и о нашем желании их понять. Понять — и задать им вопрос: а как вы это пережили?»
Видеоанонс экскурсии
Кураторская экскурсия «Российский плакат в период революционных событий и гражданской войны»
Экскурсию провела Любовь Витальевна Родионова, заведующая отделом изоизданий РГБ
1917 год стал временем подлинного рождения русского политического плаката. Основой и плодотворной средой для его формирования явились благотворительный плакат, лубочная продукция и карикатура, активно издававшаяся в период Первой мировой войны. «Заём свободы», организованный Временным правительством, стал поводом для создания целого ряда плакатов, среди авторов которых известные мастера Борис Михайлович Кустодиев, Алексей Ильич Кравченко, Георгий Павлович Пашков. Созыв Учредительного собрания и предвыборная агитация дали новую возможность творческого осмысления в плакате бурной политической жизни. В этот период плакат продолжал развиваться в старых традициях, часто прибегая к понятным символам — Георгий Победоносец, Родина-мать, однако уже появляется новый герой — солдат, рабочий, матрос, и в дальнейшем, наиболее часто — активно действующая толпа людей. В плакат приходят самодеятельные художники, не знакомые со сложившимся языком и композиционными решениями жанра, и это вносит новые черты не только в темы и образы, но и в стиль исполнения. Наиболее цельную картину представляет киноплакат, изданный в 1917 году. На киноэкраны выходит множество фильмов политической тематики, названия которых изобилуют лозунгами и призывами: «Отречёмся от старого мира!», «Вставай, подымайся, рабочий народ», «За свободу, за народ». Это во многом определяет их эпическое композиционное звучание и контрастную цветовую гамму с преобладанием красного и чёрного. Автором многих плакатов выступал Михаил Сергеевич Кальмансон, владелец литографской мастерской, занимавшейся различными видами кинорекламы и во многом определявшей единую интонацию оформления как мелодрам, так и политических кинолент.
Хотя в силу экономических причин печатание рекламного плаката приостановилось в начале Первой мировой войны, он продолжал бытовать, оставаясь неотъемлемым элементом оформления магазинов и лавок. Развитие рекламного плаката в 1910-е годы достигло наивысшей степени выразительности и зрелищности образного ряда. Его отличительным признаком являлась качественная многоцветная печать на плотной, часто глянцевой бумаге, которая осуществлялась в основном в крупных литографических заведениях, таких как «Фотохромолитография и фабрика плакатов Т. Киббель» и «Товарищество Типолитография И. М. Машистова». Авторы плакатов оставались, как правило, неизвестны, однако высокий уровень исполнения и композиционная чёткость говорят о профессионализме и наличии художественного образования, что было не характерно для массовых образцов прикладной рекламной продукции.
Экскурсию провела Любовь Витальевна Родионова, заведующая отделом изоизданий РГБ
1917 год стал временем подлинного рождения русского политического плаката. Основой и плодотворной средой для его формирования явились благотворительный плакат, лубочная продукция и карикатура, активно издававшаяся в период Первой мировой войны. «Заём свободы», организованный Временным правительством, стал поводом для создания целого ряда плакатов, среди авторов которых известные мастера Борис Михайлович Кустодиев, Алексей Ильич Кравченко, Георгий Павлович Пашков. Созыв Учредительного собрания и предвыборная агитация дали новую возможность творческого осмысления в плакате бурной политической жизни. В этот период плакат продолжал развиваться в старых традициях, часто прибегая к понятным символам — Георгий Победоносец, Родина-мать, однако уже появляется новый герой — солдат, рабочий, матрос, и в дальнейшем, наиболее часто — активно действующая толпа людей. В плакат приходят самодеятельные художники, не знакомые со сложившимся языком и композиционными решениями жанра, и это вносит новые черты не только в темы и образы, но и в стиль исполнения. Наиболее цельную картину представляет киноплакат, изданный в 1917 году. На киноэкраны выходит множество фильмов политической тематики, названия которых изобилуют лозунгами и призывами: «Отречёмся от старого мира!», «Вставай, подымайся, рабочий народ», «За свободу, за народ». Это во многом определяет их эпическое композиционное звучание и контрастную цветовую гамму с преобладанием красного и чёрного. Автором многих плакатов выступал Михаил Сергеевич Кальмансон, владелец литографской мастерской, занимавшейся различными видами кинорекламы и во многом определявшей единую интонацию оформления как мелодрам, так и политических кинолент.
Хотя в силу экономических причин печатание рекламного плаката приостановилось в начале Первой мировой войны, он продолжал бытовать, оставаясь неотъемлемым элементом оформления магазинов и лавок. Развитие рекламного плаката в 1910-е годы достигло наивысшей степени выразительности и зрелищности образного ряда. Его отличительным признаком являлась качественная многоцветная печать на плотной, часто глянцевой бумаге, которая осуществлялась в основном в крупных литографических заведениях, таких как «Фотохромолитография и фабрика плакатов Т. Киббель» и «Товарищество Типолитография И. М. Машистова». Авторы плакатов оставались, как правило, неизвестны, однако высокий уровень исполнения и композиционная чёткость говорят о профессионализме и наличии художественного образования, что было не характерно для массовых образцов прикладной рекламной продукции.
Видеоанонс экскурсии
Обзорная экскурсия по выставке «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма»
Экскурсию провела Ольга Исхаковна Барковец, куратор проекта
В 1917 году две революции прокатились по России, завершив эпоху императорской власти и приведя к политическим, экономическим, культурным и социальным изменениям. Многим театрам, музеям, библиотекам, ещё недавно бывшим императорскими, нужно было продолжать работать в новых стремительно менявшихся условиях, отягощённых политической нестабильностью и экономическим кризисом. Особенно непросто в год великого перелома и потрясений приходилось музеям и библиотекам: их главная задача состояла в том, чтобы спасти и сохранить бесценные культурные ценности — национальное достояние России.
Выставка в Ивановском зале посвящена истории Румянцевского музея, сотрудники которого, несмотря на потрясения 1917 года, продолжали самоотверженно выполнять роль «хранителей цивилизации»: приобретали картины и редкие рукописи у бегущей из страны аристократии, спасали брошенные или реквизированные новой властью частные коллекции. Она рассказывает о настроениях и переживаниях сотрудников музея за происходившее в стране и в Москве, о новых революционных веяниях и непростых отношениях внутри самого музея.
Ваганьковский холм оказался в Москве в самом эпицентре революционных событий 1917 года. И если весной всё проходило мирно, то уже осенью, в октябре, вблизи Румянцевского музея рвались снаряды, шли кровопролитные бои. Несколько дней продолжался артиллерийский обстрел Московского Кремля. Из окон Пашкова дома была видна чудовищная картина разрушений древних святынь, а на улицах — многочисленные убитые и раненые. К счастью, сами здания музея не пострадали в октябре 1917 года от артобстрела, но спустя четыре года символические осколки тех событий попали в самое сердце Румянцевского музея и изменили его историю. С 1921 года его фонды живописи, графики, нумизматики, фарфора, минералов стали передаваться в другие музеи, а в июле 1925 года ЦИК СССР принял постановление о ликвидации Румянцевского музея. На базе библиотеки музея была создана Публичная библиотека СССР имени В. И. Ленина.
В ходе экскурсии Ольга Барковец рассказала о жизни Румянцевского музея в 1917 году, показала уникальные документы и фотографии из фондов Российской государственной библиотеки. Обратила особое внимание на предметы Румянцевского музея, которые по счастливой случайности не были переданы в другие музеи в 1920-е годы (это историческая мебель, вазы, скульптура, немногочисленные произведения живописи), и рассказала их историю.
Участники узнали, что показывает лента времени на втором этаже зала, познакомились с повседневной жизнью москвичей в 1917 году, рассмотрели фотографии, открытки, плакаты, карикатуры, листовки из фондов Российской государственной библиотеки.
Экскурсию провела Ольга Исхаковна Барковец, куратор проекта
В 1917 году две революции прокатились по России, завершив эпоху императорской власти и приведя к политическим, экономическим, культурным и социальным изменениям. Многим театрам, музеям, библиотекам, ещё недавно бывшим императорскими, нужно было продолжать работать в новых стремительно менявшихся условиях, отягощённых политической нестабильностью и экономическим кризисом. Особенно непросто в год великого перелома и потрясений приходилось музеям и библиотекам: их главная задача состояла в том, чтобы спасти и сохранить бесценные культурные ценности — национальное достояние России.
Выставка в Ивановском зале посвящена истории Румянцевского музея, сотрудники которого, несмотря на потрясения 1917 года, продолжали самоотверженно выполнять роль «хранителей цивилизации»: приобретали картины и редкие рукописи у бегущей из страны аристократии, спасали брошенные или реквизированные новой властью частные коллекции. Она рассказывает о настроениях и переживаниях сотрудников музея за происходившее в стране и в Москве, о новых революционных веяниях и непростых отношениях внутри самого музея.
Ваганьковский холм оказался в Москве в самом эпицентре революционных событий 1917 года. И если весной всё проходило мирно, то уже осенью, в октябре, вблизи Румянцевского музея рвались снаряды, шли кровопролитные бои. Несколько дней продолжался артиллерийский обстрел Московского Кремля. Из окон Пашкова дома была видна чудовищная картина разрушений древних святынь, а на улицах — многочисленные убитые и раненые. К счастью, сами здания музея не пострадали в октябре 1917 года от артобстрела, но спустя четыре года символические осколки тех событий попали в самое сердце Румянцевского музея и изменили его историю. С 1921 года его фонды живописи, графики, нумизматики, фарфора, минералов стали передаваться в другие музеи, а в июле 1925 года ЦИК СССР принял постановление о ликвидации Румянцевского музея. На базе библиотеки музея была создана Публичная библиотека СССР имени В. И. Ленина.
В ходе экскурсии Ольга Барковец рассказала о жизни Румянцевского музея в 1917 году, показала уникальные документы и фотографии из фондов Российской государственной библиотеки. Обратила особое внимание на предметы Румянцевского музея, которые по счастливой случайности не были переданы в другие музеи в 1920-е годы (это историческая мебель, вазы, скульптура, немногочисленные произведения живописи), и рассказала их историю.
Участники узнали, что показывает лента времени на втором этаже зала, познакомились с повседневной жизнью москвичей в 1917 году, рассмотрели фотографии, открытки, плакаты, карикатуры, листовки из фондов Российской государственной библиотеки.
Видеоанонс экскурсии
Кураторская экскурсия «Фотодокументы 1917 года»
Экскурсию провела Анна Николаевна Савельева, заместитель заведующего отделом изоизданий РГБ, член кураторской группы выставки
Трудно переоценить значение фотодокументов, запечатлевших для нас события 1917 года, ставшего переломным не только для нашей страны, но и всего мира в целом. Работа фотографов в условиях военного времени была отягощена целым рядом обстоятельств. Были как прямые запреты на фотографирование в Москве, так и сложности с поставкой специальных реактивов и бумаги. 25 марта 1917 года Комиссариатом Московского градоначальства был отменён запрет на фотосъёмки, но с объявлением военного положения в городе 3 июля 1917 года вновь введён.
В фондах Российской государственной библиотеки сохранились интересные фотографии, относящиеся ко дням Февральской революции — с многолюдными толпами митингующих, смотром войск на Красной площади, с видами Московской городской думы и улицами города. Фотографами были запечатлены празднование 1 мая и работа Государственного совещания. Безусловно, особое место среди материалов этого времени занимают снимки, зафиксировавшие последствия обстрела Московского Кремля 26 октября — 3 ноября 1917 года. На фотографиях представлена сравнительно подробная фиксация пострадавших в эти дни кремлевских сооружений, московских улиц и домов, фрагментов и интерьеров зданий.
Значительный объём снимков разрушений был сделан мастерами известного фотоателье — «Фотографии-фототипии Петра Петровича Павлова» и другими профессиональными фотографами, которые получили пропуск на вход в Кремль в начале ноября. Их работы сохранились в виде авторских отпечатков на паспарту и серии фотооткрыток. Часть из них была опубликована в декабре 1917 года в брошюре «Расстрел Московского Кремля», автором которой был член Комиссии по фотографированию и описанию повреждений Кремля, епископ Камчатский Нестор. И здесь уместно сравнить судьбы фотодокументов с линиями жизни современников рокового года — многие не просто исчезли в водовороте ХХ века, не способствовавшего сохранению памяти прошлого, а были уничтожены сознательно. Например, это произошло с 8000 экземпляров (из 10 000) и клише фотографий первого издания «Расстрела Московского Кремля», уничтоженными большевиками. В связи с этим важны как оригинальные фотоотпечатки, так и тиражные реплики этих документов, дошедшие до нас в виде фотоиллюстраций в периодических и книжных изданиях, репродукциях и репортажных открытках.
Благодаря фотокорреспондентам Александру Фёдоровичу Дорну, Петру Адольфовичу Оцупу, Алексею Ивановичу Савельеву и многим другим, чьи имена нам неизвестны, мы можем зримо соприсутствовать на улицах Москвы столетней давности. Особый накал событий, динамичный и драматичный одновременно, получил отражение в фотоматериалах этого времени.
Любопытна и история бытования этих документов, которые оказались необычайно востребованными уже в те годы, став объективными свидетелями произошедшего. Интерес к этим сюжетам долго не ослабевал — открытки перепечатывались, иллюстрации появлялись на страницах газет и журналов на протяжении всего 1918 года, многие из них сохранялись в личных альбомах.
На уровне государственных распоряжений регистрация фотодокументов по истории Октябрьской революции началась лишь летом 1918 года. Поэтому то, что осталось ,— бесценно.
Экскурсию провела Анна Николаевна Савельева, заместитель заведующего отделом изоизданий РГБ, член кураторской группы выставки
Трудно переоценить значение фотодокументов, запечатлевших для нас события 1917 года, ставшего переломным не только для нашей страны, но и всего мира в целом. Работа фотографов в условиях военного времени была отягощена целым рядом обстоятельств. Были как прямые запреты на фотографирование в Москве, так и сложности с поставкой специальных реактивов и бумаги. 25 марта 1917 года Комиссариатом Московского градоначальства был отменён запрет на фотосъёмки, но с объявлением военного положения в городе 3 июля 1917 года вновь введён.
В фондах Российской государственной библиотеки сохранились интересные фотографии, относящиеся ко дням Февральской революции — с многолюдными толпами митингующих, смотром войск на Красной площади, с видами Московской городской думы и улицами города. Фотографами были запечатлены празднование 1 мая и работа Государственного совещания. Безусловно, особое место среди материалов этого времени занимают снимки, зафиксировавшие последствия обстрела Московского Кремля 26 октября — 3 ноября 1917 года. На фотографиях представлена сравнительно подробная фиксация пострадавших в эти дни кремлевских сооружений, московских улиц и домов, фрагментов и интерьеров зданий.
Значительный объём снимков разрушений был сделан мастерами известного фотоателье — «Фотографии-фототипии Петра Петровича Павлова» и другими профессиональными фотографами, которые получили пропуск на вход в Кремль в начале ноября. Их работы сохранились в виде авторских отпечатков на паспарту и серии фотооткрыток. Часть из них была опубликована в декабре 1917 года в брошюре «Расстрел Московского Кремля», автором которой был член Комиссии по фотографированию и описанию повреждений Кремля, епископ Камчатский Нестор. И здесь уместно сравнить судьбы фотодокументов с линиями жизни современников рокового года — многие не просто исчезли в водовороте ХХ века, не способствовавшего сохранению памяти прошлого, а были уничтожены сознательно. Например, это произошло с 8000 экземпляров (из 10 000) и клише фотографий первого издания «Расстрела Московского Кремля», уничтоженными большевиками. В связи с этим важны как оригинальные фотоотпечатки, так и тиражные реплики этих документов, дошедшие до нас в виде фотоиллюстраций в периодических и книжных изданиях, репродукциях и репортажных открытках.
Благодаря фотокорреспондентам Александру Фёдоровичу Дорну, Петру Адольфовичу Оцупу, Алексею Ивановичу Савельеву и многим другим, чьи имена нам неизвестны, мы можем зримо соприсутствовать на улицах Москвы столетней давности. Особый накал событий, динамичный и драматичный одновременно, получил отражение в фотоматериалах этого времени.
Любопытна и история бытования этих документов, которые оказались необычайно востребованными уже в те годы, став объективными свидетелями произошедшего. Интерес к этим сюжетам долго не ослабевал — открытки перепечатывались, иллюстрации появлялись на страницах газет и журналов на протяжении всего 1918 года, многие из них сохранялись в личных альбомах.
На уровне государственных распоряжений регистрация фотодокументов по истории Октябрьской революции началась лишь летом 1918 года. Поэтому то, что осталось ,— бесценно.
Видеоанонс экскурсии
Кураторская экскурсия «События 1917 года в газетах того времени»
Экскурсию провела Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет РГБ, член кураторской группы выставки
Газетные публикации отражают жизнь города и страны во всей полноте. Ежедневно они фиксируют самые яркие и самые незначительные, на первый взгляд, события. По газетам можно представить, как менялась жизнь России в 1917 году. Об этом расскажет на экскурсии член кураторской группы выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет Российской государственной библиотеки.
Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось более 800 названий газет. Большую часть составляли газеты универсального содержания общественно-политической тематики, такие как «Московские ведомости», «Русское слово», «Утро России» и другие. Но в конце XIX — начале XX века выходило и немало изданий, рассчитанных на определённые интересы читателей: по вопросам литературы и искусства, государства и права, здравоохранения, просвещения, торговли и промышленности, сельского хозяйства, финансово-биржевые, а также рекламные, справочные, спортивные и сатирико-юмористические издания.
В этот период выходят такие газеты, как «Театр» (1907—1917), «Театральная газета» (1913—1917), «Врачебная жизнь» (1917), «Голос железнодорожника» (1917), «Бюллетень путей сообщения» (1917), «Коммерческий телеграф» (1912—1918), «Брачная газета» (1917), «Коннозаводство и спорт» (1908—1918) и многие другие.
На страницах газет по вопросам литературы и искусства отражалось настроение театрально-музыкальной общественности. В газете помещались тексты пьес и либретто опер, статьи театральных критиков, биографии известных актёров, репертуар театров Москвы и Санкт-Петербурга. Газеты по медицине включали статьи научно-популярного характера, а также знакомили с методикой лечения заболеваний, давали сведения по статистике инфекционных заболеваний. В них публиковались научные труды известных медиков и рефераты студентов. Газеты по торговле и промышленности выступали в защиту принципов частной собственности и свободной конкуренции. После Великой Октябрьской революции главное место занимало плановое ведение народного хозяйства, практические вопросы советской экономики.
Газеты по железнодорожному транспорту освещали положение на железных дорогах Москвы и Санкт-Петербурга. Уделялось большое внимание публикации документов и распоряжений правительства, а также условиям труда железнодорожников. Выходили сатирические газеты, как, например, «Баба-Яга» (1917) — сенсационная комическая, юмористическая и немного политическая. В газете использовалась сатира в различных жанрах: в эпиграммах, посланиях, баснях, песнях, публицистике, которая высмеивала человеческие пороки: алчность, скупость, эгоизм и так далее. Печатались досуговые газеты — это газеты, в которых полезное сочеталось с приятным. Например, «Брачная газета» (1917) публиковала не только объявления о знакомстве, но и юмористические зарисовки.
Жизнь большинства газет была недолговечной. Иногда иллюстрации, юмор, даже реклама служили поводом для суровых санкций со стороны властей и цензуры. Для оказания давления активно использовались как экономическая поддержка изданий (кредиты, субсидии, подписка), так и экономическое удушение (лишение кредита, запрет продажи в розницу и т. д.). Нередко газеты просто закрывали.
Экскурсию провела Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет РГБ, член кураторской группы выставки
Газетные публикации отражают жизнь города и страны во всей полноте. Ежедневно они фиксируют самые яркие и самые незначительные, на первый взгляд, события. По газетам можно представить, как менялась жизнь России в 1917 году. Об этом расскажет на экскурсии член кураторской группы выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма» Татьяна Ильинична Белоусова, заведующая отделом газет Российской государственной библиотеки.
Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось более 800 названий газет. Большую часть составляли газеты универсального содержания общественно-политической тематики, такие как «Московские ведомости», «Русское слово», «Утро России» и другие. Но в конце XIX — начале XX века выходило и немало изданий, рассчитанных на определённые интересы читателей: по вопросам литературы и искусства, государства и права, здравоохранения, просвещения, торговли и промышленности, сельского хозяйства, финансово-биржевые, а также рекламные, справочные, спортивные и сатирико-юмористические издания.
В этот период выходят такие газеты, как «Театр» (1907—1917), «Театральная газета» (1913—1917), «Врачебная жизнь» (1917), «Голос железнодорожника» (1917), «Бюллетень путей сообщения» (1917), «Коммерческий телеграф» (1912—1918), «Брачная газета» (1917), «Коннозаводство и спорт» (1908—1918) и многие другие.
На страницах газет по вопросам литературы и искусства отражалось настроение театрально-музыкальной общественности. В газете помещались тексты пьес и либретто опер, статьи театральных критиков, биографии известных актёров, репертуар театров Москвы и Санкт-Петербурга. Газеты по медицине включали статьи научно-популярного характера, а также знакомили с методикой лечения заболеваний, давали сведения по статистике инфекционных заболеваний. В них публиковались научные труды известных медиков и рефераты студентов. Газеты по торговле и промышленности выступали в защиту принципов частной собственности и свободной конкуренции. После Великой Октябрьской революции главное место занимало плановое ведение народного хозяйства, практические вопросы советской экономики.
Газеты по железнодорожному транспорту освещали положение на железных дорогах Москвы и Санкт-Петербурга. Уделялось большое внимание публикации документов и распоряжений правительства, а также условиям труда железнодорожников. Выходили сатирические газеты, как, например, «Баба-Яга» (1917) — сенсационная комическая, юмористическая и немного политическая. В газете использовалась сатира в различных жанрах: в эпиграммах, посланиях, баснях, песнях, публицистике, которая высмеивала человеческие пороки: алчность, скупость, эгоизм и так далее. Печатались досуговые газеты — это газеты, в которых полезное сочеталось с приятным. Например, «Брачная газета» (1917) публиковала не только объявления о знакомстве, но и юмористические зарисовки.
Жизнь большинства газет была недолговечной. Иногда иллюстрации, юмор, даже реклама служили поводом для суровых санкций со стороны властей и цензуры. Для оказания давления активно использовались как экономическая поддержка изданий (кредиты, субсидии, подписка), так и экономическое удушение (лишение кредита, запрет продажи в розницу и т. д.). Нередко газеты просто закрывали.
Полная видеозапись лекции
Лекция «Праздники непослушания: Студенческое движение в Москве и Петербурге во второй половине XIX — начале ХХ века»
Ведущий: Александр Павлович Шевырёв, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ)
Если бы мы сто лет назад вышли на балкон Румянцевского музея и взглянули налево, вдоль Моховой улицы, то наверняка увидели бы на ней оживлённую деятельность. Здания Московского университета в революционные дни 1905 и 1917 годов были магнитом не только для студентов, но и для городской публики. Здесь, в университетских дворах, проходили студенческие сходки, сюда приходили городские жители, желавшие увидеть или даже поучаствовать в политических акциях, сюда же подтягивались полицейские, казаки, солдаты, чтобы пресечь антиправительственные выступления, отсюда протестующих уводили в находившийся напротив Манеж, а потом через весь город препровождали в Бутырскую тюрьму.
А в Петербурге главным центром студенческих выступлений был не университетский двор на Васильевском острове, а площадь перед Казанским собором на Невском. Здесь в 1876 году состоялась первая политическая демонстрация, и с тех пор Казанская площадь стала намоленным местом для выступлений оппозиции.
Почему именно Казанская площадь была центром политических выступлений в Петербурге? В чём были выгоды и невыгоды московской топографии студенческих выступлений? Как студенты и власти боролись между собой за городское пространство? Как студенческий праздник в Петербурге однажды взорвал всё российское студенчество? Как столичная публика реагировала на студенческие демонстрации?
На эти и другие вопросы ответил Александр Павлович Шевырёв в своей лекции.
Ведущий: Александр Павлович Шевырёв, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ)
Если бы мы сто лет назад вышли на балкон Румянцевского музея и взглянули налево, вдоль Моховой улицы, то наверняка увидели бы на ней оживлённую деятельность. Здания Московского университета в революционные дни 1905 и 1917 годов были магнитом не только для студентов, но и для городской публики. Здесь, в университетских дворах, проходили студенческие сходки, сюда приходили городские жители, желавшие увидеть или даже поучаствовать в политических акциях, сюда же подтягивались полицейские, казаки, солдаты, чтобы пресечь антиправительственные выступления, отсюда протестующих уводили в находившийся напротив Манеж, а потом через весь город препровождали в Бутырскую тюрьму.
А в Петербурге главным центром студенческих выступлений был не университетский двор на Васильевском острове, а площадь перед Казанским собором на Невском. Здесь в 1876 году состоялась первая политическая демонстрация, и с тех пор Казанская площадь стала намоленным местом для выступлений оппозиции.
Почему именно Казанская площадь была центром политических выступлений в Петербурге? В чём были выгоды и невыгоды московской топографии студенческих выступлений? Как студенты и власти боролись между собой за городское пространство? Как студенческий праздник в Петербурге однажды взорвал всё российское студенчество? Как столичная публика реагировала на студенческие демонстрации?
На эти и другие вопросы ответил Александр Павлович Шевырёв в своей лекции.
Полная видеозапись лекции
Лекция «Бес свободы: Московский университет после 1917 года»
Ведущий: Дмитрий Андреевич Цыганков, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ)
Московский университет был одним из центров освободительного движения старой России, а его профессура часто увязывала улучшение положения фундаментальной науки в отечестве с изменением политического строя страны. В начале 1917 года монархия пала, университет перестал быть императорским. Либеральные профессора стали контролировать и университет, и Министерство народного просвещения. Идеалы автономного, самоуправляемого университета — самые сокровенные мечты дореволюционной профессуры — стали воплощаться в действительности.
Однако грянул грозный Октябрь 1917 года. Революционное творчество масс, диктатура Наркомпроса, голод, холод и болезни стали университетской повседневностью. В результате к 1923 году старый университет практически уже не существовал.
Объясняя происходящее с высшей школой, председатель коммунистической ячейки университета, служивший до революции в нём педелем, сказал последнему ректору старого университета Михаилу Михайловичу Новикову, кадету по дореволюционной партийной принадлежности: «Вот вы не хотите пойти нам навстречу; думаете, что мы ничего не понимаем. А между тем мы всё отлично понимаем — и в университете, и в революции, и в чём угодно… Понимаем, что кадеты устроили революцию; а не было бы кадетов, не было бы и революции; и жили бы мы по-старому».
Справедливо ли это высказывание? Каков был социокультурный облик университетской профессуры?Что представляла собой русская дореволюционная университетская культура? Как восприняли революцию люди университета? Возможен ли автономный университет в революционную эпоху?
На эти и другие вопросы ответил Дмитрий Андреевич Цыганков в своей лекции в Ивановском выставочном зале Российской государственной библиотеки.
Ведущий: Дмитрий Андреевич Цыганков, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России XIX — начала XX века (МГУ)
Московский университет был одним из центров освободительного движения старой России, а его профессура часто увязывала улучшение положения фундаментальной науки в отечестве с изменением политического строя страны. В начале 1917 года монархия пала, университет перестал быть императорским. Либеральные профессора стали контролировать и университет, и Министерство народного просвещения. Идеалы автономного, самоуправляемого университета — самые сокровенные мечты дореволюционной профессуры — стали воплощаться в действительности.
Однако грянул грозный Октябрь 1917 года. Революционное творчество масс, диктатура Наркомпроса, голод, холод и болезни стали университетской повседневностью. В результате к 1923 году старый университет практически уже не существовал.
Объясняя происходящее с высшей школой, председатель коммунистической ячейки университета, служивший до революции в нём педелем, сказал последнему ректору старого университета Михаилу Михайловичу Новикову, кадету по дореволюционной партийной принадлежности: «Вот вы не хотите пойти нам навстречу; думаете, что мы ничего не понимаем. А между тем мы всё отлично понимаем — и в университете, и в революции, и в чём угодно… Понимаем, что кадеты устроили революцию; а не было бы кадетов, не было бы и революции; и жили бы мы по-старому».
Справедливо ли это высказывание? Каков был социокультурный облик университетской профессуры?Что представляла собой русская дореволюционная университетская культура? Как восприняли революцию люди университета? Возможен ли автономный университет в революционную эпоху?
На эти и другие вопросы ответил Дмитрий Андреевич Цыганков в своей лекции в Ивановском выставочном зале Российской государственной библиотеки.
Полная видеозапись лекции
Лекция создателя проекта «1917. Свободная история»
Михаил Зыгарь — журналист, писатель, режиссёр, военный корреспондент. С 2010 по 2015 год был главным редактором телеканала «Дождь». За время работы на «Дожде» снял документальные фильмы «Похоронить Сталина» (2013), «Кто здесь власть. Четыре версии расстрела Белого дома» (2013) и исторический мини-сериал «Былое и Дума». Писал про войны в Ираке, Ливане, Палестине, про революцию на Украине, волнения в Эстонии, беспорядки в Сербии и Косово. Репортажи из горячих точек вошли в книгу «Война и миф» (2007). В соавторстве с Валерием Панюшкиным написал книгу «Газпром. Новое русское оружие» (2008). Новая книга Михаила Зыгаря — «Империя должна умереть. История русских революций в лицах. 1900—1917».
Проект «1917. Свободная история» — ежедневно выходящий в социальных сетях онлайн-сборник воспоминаний и газетных публикаций о событиях, происходивших сто лет назад. «Посты» от известных людей, живших в 1917 году, естественно встраиваются в ленту новостей — и мы не всегда можем сразу понять, что видим запись столетней давности.
Вот что пишут о проекте его создатели:
«Что такое „1917. Свободная история“?
Это возможность узнать историю 1917 года от современников и главных героев событий самого важного года в истории России XX века.
Это абсолютно документальный проект: вы не найдёте здесь ни капли вымысла. Все тексты, написанные от лица героев, взяты из их писем, воспоминаний, дневников и других документов эпохи.
Это сериал, воплощённый в форме соцсети: заходя на сайт, вы каждый день узнаёте о том, что произошло ровно сто лет назад с героями и всей страной. Что занимало мысли людей, что случилось с каждым из них в этот насыщенный событиями год. Вы не можете заглянуть в будущее, можете лишь следить за событиями в реальном времени.
Это способ оживить прошлое и приблизить его к настоящему. Способ понять, каким был 1917 год для людей всех сословий и поколений в тот момент. Мы извлекли из архивов и запасников тексты, фотографии и видео, многие из которых впервые увидели свет.
Это команда журналистов, учёных, дизайнеров, аниматоров и иллюстраторов».
Главная цель проекта — сделать историю популярной, показать многоголосие исторических персонажей максимально широкой аудитории.
Идея проекта «1917. Свободная история» напрямую перекликается с идеей выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма». Выставка рассказывает о людях, которые в страшные годы приняли на себя трудную роль — быть хранителями цивилизации. Люди 1917 года перестают быть только историческими персонажами, становятся ближе и понятнее. Именно поэтому местом встречи двух проектов стал Ивановский зал.
В работе над проектом и книгой «Империя должна умереть» Михаил Зыгарь изучил большинство источников личного происхождения первой четверти XX века. На встрече в Ивановском зале он рассказал, насколько современная жизнь отличается от той, что была сто лет назад.
Михаил Зыгарь — журналист, писатель, режиссёр, военный корреспондент. С 2010 по 2015 год был главным редактором телеканала «Дождь». За время работы на «Дожде» снял документальные фильмы «Похоронить Сталина» (2013), «Кто здесь власть. Четыре версии расстрела Белого дома» (2013) и исторический мини-сериал «Былое и Дума». Писал про войны в Ираке, Ливане, Палестине, про революцию на Украине, волнения в Эстонии, беспорядки в Сербии и Косово. Репортажи из горячих точек вошли в книгу «Война и миф» (2007). В соавторстве с Валерием Панюшкиным написал книгу «Газпром. Новое русское оружие» (2008). Новая книга Михаила Зыгаря — «Империя должна умереть. История русских революций в лицах. 1900—1917».
Проект «1917. Свободная история» — ежедневно выходящий в социальных сетях онлайн-сборник воспоминаний и газетных публикаций о событиях, происходивших сто лет назад. «Посты» от известных людей, живших в 1917 году, естественно встраиваются в ленту новостей — и мы не всегда можем сразу понять, что видим запись столетней давности.
Вот что пишут о проекте его создатели:
«Что такое „1917. Свободная история“?
Это возможность узнать историю 1917 года от современников и главных героев событий самого важного года в истории России XX века.
Это абсолютно документальный проект: вы не найдёте здесь ни капли вымысла. Все тексты, написанные от лица героев, взяты из их писем, воспоминаний, дневников и других документов эпохи.
Это сериал, воплощённый в форме соцсети: заходя на сайт, вы каждый день узнаёте о том, что произошло ровно сто лет назад с героями и всей страной. Что занимало мысли людей, что случилось с каждым из них в этот насыщенный событиями год. Вы не можете заглянуть в будущее, можете лишь следить за событиями в реальном времени.
Это способ оживить прошлое и приблизить его к настоящему. Способ понять, каким был 1917 год для людей всех сословий и поколений в тот момент. Мы извлекли из архивов и запасников тексты, фотографии и видео, многие из которых впервые увидели свет.
Это команда журналистов, учёных, дизайнеров, аниматоров и иллюстраторов».
Главная цель проекта — сделать историю популярной, показать многоголосие исторических персонажей максимально широкой аудитории.
Идея проекта «1917. Свободная история» напрямую перекликается с идеей выставки «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма». Выставка рассказывает о людях, которые в страшные годы приняли на себя трудную роль — быть хранителями цивилизации. Люди 1917 года перестают быть только историческими персонажами, становятся ближе и понятнее. Именно поэтому местом встречи двух проектов стал Ивановский зал.
В работе над проектом и книгой «Империя должна умереть» Михаил Зыгарь изучил большинство источников личного происхождения первой четверти XX века. На встрече в Ивановском зале он рассказал, насколько современная жизнь отличается от той, что была сто лет назад.
Полная видеозапись лекции
Лекция «Московский Кремль в первые послереволюционные годы»
Ведущая: Ольга Константиновна Кайкова, кандидат исторических наук, ассистент кафедры отечественной истории ХХ—ХХI веков (МГУ)
В лекции были затронуты такие взаимосвязанные темы, как формирование статуса Московского Кремля в качестве государственной резиденции и организация повседневной жизни высшего советского руководства в Кремле в послереволюционный период. Особое внимание было уделено дискуссиям о судьбе Московского Кремля и назначении его отдельных памятников в 1917 — начале 1920-х годов. Слушатели познакомились с малоизвестными страницами быта советского руководства в этот период, увидели редкие фотоматериалы и документы, в том числе планы Московского Кремля начала ХХ века. Вот как писал об этом времени Лев Давидович Троцкий в книге «Моя жизнь»:
«В Кавалерском корпусе, напротив Потешного дворца, жили до революции чиновники Кремля. Весь нижний этаж занимал сановный комендант. Его квартиру теперь разбили на несколько частей. С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая… Музыкальные часы на Спасской башне перестроили. Теперь старые колокола вместо „Боже, царя храни“ медлительно и задумчиво вызванивали каждые четверть часа „Интернационал“. Подъезд для автомобилей шёл под Спасской башней, через сводчатый туннель. Над туннелем старинная икона с разбитым стеклом. Перед иконой давно потухшая лампада. Часто при выезде из Кремля глаз упирался в икону, а ухо ловило сверху „Интернационал“. Над башней с её колоколом возвышался по-прежнему позолоченный двуглавый орёл. Только корону с него сняли. Я советовал водрузить над орлом серп и молот, чтоб разрыв времени глядел с высоты Спасской башни. Но этого так и не удосужились сделать…
Чуть ли не в первый день моего приезда из Питера мы разговаривали с Лениным, стоя среди карельской берёзы… Мы взглянули друг на друга, как бы поймав себя на одном и том же чувстве: из угла нас подслушивало притаившееся прошлое. Окружённые им со всех сторон, мы относились к нему без почтительности, но и без вражды, чуть-чуть иронически. Было бы неправильно сказать, что мы привыкли к обстановке Кремля, — для этого слишком много было динамики в условиях нашего существования. „Привыкать“ нам было некогда. Мы искоса поглядывали на обстановку и про себя говорили иронически-поощрительно амурам и психеям: не ждали нас? Ничего не поделаешь, привыкайте. Мы приучали обстановку к себе».
Ведущая: Ольга Константиновна Кайкова, кандидат исторических наук, ассистент кафедры отечественной истории ХХ—ХХI веков (МГУ)
В лекции были затронуты такие взаимосвязанные темы, как формирование статуса Московского Кремля в качестве государственной резиденции и организация повседневной жизни высшего советского руководства в Кремле в послереволюционный период. Особое внимание было уделено дискуссиям о судьбе Московского Кремля и назначении его отдельных памятников в 1917 — начале 1920-х годов. Слушатели познакомились с малоизвестными страницами быта советского руководства в этот период, увидели редкие фотоматериалы и документы, в том числе планы Московского Кремля начала ХХ века. Вот как писал об этом времени Лев Давидович Троцкий в книге «Моя жизнь»:
«В Кавалерском корпусе, напротив Потешного дворца, жили до революции чиновники Кремля. Весь нижний этаж занимал сановный комендант. Его квартиру теперь разбили на несколько частей. С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая… Музыкальные часы на Спасской башне перестроили. Теперь старые колокола вместо „Боже, царя храни“ медлительно и задумчиво вызванивали каждые четверть часа „Интернационал“. Подъезд для автомобилей шёл под Спасской башней, через сводчатый туннель. Над туннелем старинная икона с разбитым стеклом. Перед иконой давно потухшая лампада. Часто при выезде из Кремля глаз упирался в икону, а ухо ловило сверху „Интернационал“. Над башней с её колоколом возвышался по-прежнему позолоченный двуглавый орёл. Только корону с него сняли. Я советовал водрузить над орлом серп и молот, чтоб разрыв времени глядел с высоты Спасской башни. Но этого так и не удосужились сделать…
Чуть ли не в первый день моего приезда из Питера мы разговаривали с Лениным, стоя среди карельской берёзы… Мы взглянули друг на друга, как бы поймав себя на одном и том же чувстве: из угла нас подслушивало притаившееся прошлое. Окружённые им со всех сторон, мы относились к нему без почтительности, но и без вражды, чуть-чуть иронически. Было бы неправильно сказать, что мы привыкли к обстановке Кремля, — для этого слишком много было динамики в условиях нашего существования. „Привыкать“ нам было некогда. Мы искоса поглядывали на обстановку и про себя говорили иронически-поощрительно амурам и психеям: не ждали нас? Ничего не поделаешь, привыкайте. Мы приучали обстановку к себе».
О ВЫСТАВКЕ
МАТЕРИАЛЫ ВЫСТАВКИ
АКТИВНОСТИ НА ВЫСТАВКЕ